Международный интернет-журнал "Свой взгляд"

Вся наша Новослободская улица уставлена профессиональными попрошайками. Некоторых я уже узнаю - они годами стоят беременные, жалобно скривив лицо, либо сгорбились над картонкой "подайте сыну на операцию". Одна, хроменькая, как-то стояла с детской колясочкой, в которой никого не было, - так, тряпки. Протянула ко мне дрожащие руки и, жалобно: "доченька, Христом прошу..."
Я сунула руку в сумку (о этот миг надежды, да?), достала телефон и направила камеру на колясочку. С криком "ёб твою мать!" хроменькая обрела ноги и бросилась прочь, обогащая прохожих всеми словарными статьями, собранными Плуцером-Сарно и запрещенными Думой нашей народной, ненаглядной.

Есть одна бабка - крепкая, в сапогах "резиновые с золотом", любит располагаться у моего подъезда, прислонившись к водосточной трубе. Люблю, возясь с ключами, поговорить с ней. Если она принесла картонку с сыном и операцией - спросить, что оперировать будем, где и почем. Если у нее образовалась голодная дочь с больными внучатами - расспрошу, отчего она покупает себе юбки с люрексом (торчит из-под рубища), а не печет дома доступные пироги из дешевой муки "Предпортовая". Если просит безадресно - предлагаю ей вынести мой мусор на помойку - нетяжелый, и нести всего метров 150, а я бы заплатила рублей десять; право, не пожалела бы десятки.
Грязная ругань из уст милой бабушки скрашивает мои серые будни.

Помню, в 90-х в Питере, на Невском, лежал один молодой мошенник. Там есть такие магазины - несколько крутых ступенек прямо с тротуара. И дверь в какой-нибудь luxury shop - фарфор там, золотишко. Вот молодой человек лежал на этих ступенях, изображая, как я понимаю, ДЦП. Лицевые мускулы он полностью расслабил, только что слюна не текла; туловище распустил а-ля тряпичная кукла; ноги разбросал, как если бы силы покинули его. Но костюмер перестарался: один ботинок на ноге жулика был очень уж театрально расшнурован. Видно, что шнурки руками этак взбиты, не сами развязались. И будто бы этот ботинок сполз наполовину.
Предполагается, что люди приличные, жалостливые, деликатные не вглядываются в детали чужого горя, что разглядывать инвалидов - моветон. Так что молодой человек собирал себе деньги в шляпу и горя не знал. Тем более, что богатые люди, пришедшие сюда покупать фарфор или золотишко, испытывали неудобство и торопливо подавали.
Я уважаю предприимчивость городских разводил, но в бизнесе их не участвую. Я люблю постоять, посмотреть, как это срежиссировано, какие у них маркетологические приемы. Вот этот ботинок меня привлек, я встала и глазею. Смотрю - инвалид напрягся, жизнь - в форме беспокойства - стала возвращаться в его обвислые черты.
- Ты бы пересмотрел дизайн ступни, - говорю ему. - Перестарался ты, голуба.
Молодой человек ответил ясным злобным взглядом.
- Я бы вот что предложила, - говорю. - Ты с крылечка-то сползи и описайся. А ботинок, наоборот, крепко зашнуруй, потому что когда бить начнут, тебе надо будет бежать быстро.
- Отойдите! - прошипел увечный.
Народ начал останавливаться.
- Смотрите, - возвестила я народу, - смотрите, как врачует сила слова! Вот сейчас расслабленный встанет, возьмет постель свою и пойдет, славя Господа!
И точно, расслабленный вскочил, в одно мгновение укрепил ногу в ботинке и исчез с невероятной даже для здорового скоростью.

Весь попрошайнический бизнес построен на желании человека быть хорошим. Любовь к себе хорошему, к себе жалеющему затмевает любой здравый смысл. При виде картонки "Подайте на похороны слепой матери" сердце наивного делает тройной перебой, реагирует на все три маркера: материнство, инвалидность, смерть. И откупается по всем трем направлениям.
Сколько ни пиши, ни говори, ни объясняй, что "матери" в переходах с полумертвыми младенцами на коленях, якобы спящими, - это чудовищные участницы чудовищного бизнеса, что младенцы эти накачаны какими-то снотворными, или наркотиками, или еще чем-то смертельным, что эти дети искалечены и скоро умрут, - сколько ни кричи про это, - всегда прибежит толпа добротворцев, в основном женщин, и закричат в ответ, что лучше верить и подавать, лучше быть да, наивным, но зато сердечным, лучше поступить "по совести", нежели ожесточиться, цинично пройти мимо, etc.

"Совестью" при этом, повторяю, называется не жалость к нуждающемуся (ребенку, гибнущему у всех на глазах, в данном случае), а приятное чувство собственной хорошести. Быть хорошим очень просто: открыл кошелек, достал, сколько не жалко, - а еще лучше так, чтобы было жалко! - и вот уже любишь себя, славного такого, чуткого такого.
Мошенники прекрасно это знают и разрабатывают отличные сценарии для вас, золотые сердца. Вы сами спонсируете воровской ГИТИС, кризиса он не боится.

Татьяна ТОЛСТАЯ
Иллюстрации: Николай СИЗОВ (Магнитогорск, Россия) - фото из Интернета.
Июль 2013 года
Санкт-Петербург - Магнитогорск