Международный интернет-журнал "Свой взгляд"

Людмила Улицкая не любит привлекать к себе внимание. На вид это скромная, тихая 68-летняя бабушка с седыми стрижеными волосами и небольшими изящными руками. Она не считает себя исключительной.
- Я одна из тех людей, которые просто любят жить, - говорит она, слегка пожимая плечами и усаживаясь в насквозь продуваемом фойе лондонского отеля.

Но этот застенчивый, скромный человек является одним из ведущих российских современных романистов и главных защитников свободы выражения мнений. Она начала писать почти случайно, когда в 1960-е тогдашние советские власти уволили ее с работы генетика, и обвинили в диссидентской деятельности.
- Я совершенно ошибочно полагала, что ученые свободнее, чем художники, - написала она в прошлом. - Конечно, со временем все эти иллюзии были разрушены.

Ее книги и рассказы были переведены на несколько языков. В настоящее время она находится в Великобритании, чтобы содействовать изданию на английском языке своего романа "Даниэль Штайн, переводчик", который выходит в июле.
Она была первой женщиной, выигравшей русский эквивалент премии "Букер", а в последнее время вызывает бурные дискуссии и признание публикация ее переписки с заключенным миллиардером Михаилом Ходорковским.
На этой неделе она будет выступать в лондонском Центре внешней политики с лекцией о личной и политической свободе в России, рассказывая о том, что значит быть художником в государстве под руководством Владимира Путина - человека, известного своей нетерпимостью к свободе слова и уважению прав человека.

- Я не боюсь, - настаивает Улицкая, общаясь через переводчика. - По сравнению со сталинской эпохой наше нынешнее правительство - это кошечка с мягкими лапками. ...Сказав это, я считаю, что Ходорковский находится в тюрьме потому, что все общество так запугано, что никто не встал на его защиту. Были угрозы: суд боялся, свидетели, судья, потому что никто не осмелился говорить, и это печалит меня. Такая потеря достоинства расстраивает меня, потому что наше общество только-только начало преодолевать страх после стольких лет репрессивного правления. Страх в очередной раз начал охватывать русский народ.

Ходорковский, бывший глава нефтяного гиганта ЮКОС и некогда богатейший человек России, был заключен в тюрьму на восемь лет в 2005 году вместе со своим деловым партнером после того, как был признан виновным в хищении нефти на сумму более 16, 3 миллиарда фунтов стерлингов у своей собственной компании и в отмывании доходов.
Адвокаты Ходорковского утверждают, что обвинения являются абсурдными и основаны на непонимании нормальной деловой практики. Их клиент, по их мнению, является политическим заключенным и символом коррумпированной судебной системы России - это мнение поддерживает Улицкая.
- Я абсолютно убеждена, что все обвинения абсурдны, - говорит она. - Все началось с уклонения от уплаты налогов, а затем их раздули сверх меры. Следующим обвинением было воровство, что совершенно абсурдно, потому что вы не можете украсть у самого себя.

В декабре бывший бизнесмен был осужден по новым обвинениям в мошенничестве, это решение широко осуждается на Западе как политически мотивированная месть за открытое неповиновение Ходорковского Кремлю - в прошлом олигарх не скрывал своей поддержки либеральных противников Путина. Сейчас он лишен свободы до 2014 года.

Улицкая начала писать заключенному олигарху в 2008 году, направляя свои письма к нему в трудовой лагерь советской эпохи в Восточной Сибири, где он отбывал заключение. Переписка длилась чуть меньше года, и в их письмах было все - от вопросов личного характера до политической мотивации.
Вначале Улицкая не ожидала обнаружить, что у них так много общего. Дочь двух ученых, она выросла в Москве с врожденным недоверием к власти после того, как оба ее деда были заключены в тюрьму при сталинском режиме.
В отличие от этого, родители Ходорковского работали на советском заводе, и в юности он был верным членом комсомола, молодежного крыла Коммунистической партии. Повзрослев, он стал одним из наиболее близких советников Бориса Ельцина. Но постепенно она научилась уважать его.

- Я много ездила по России, и постоянно сталкивалась с различными следами его благотворительной деятельности, - говорит Улицкая. - Он потратил много денег на образование, создание детских домов, оснащение школ современным компьютерным оборудованием. Я поддерживаю Ходорковского в первую очередь за то, сколько денег он потратил на благотворительную деятельность.

В России существует сильный разрыв между богатыми и бедными - в такой мере, что, я чувствую, страна находится на грани гражданской войны. Зарплата гражданского служащего может быть в сотни тысяч раз меньше, чем у бизнесмена. Это вызывает огромное раздражение, особенно когда люди демонстрируют свое богатство, со всеми своими мехами и внешним шиком. Я надеюсь, что следующее поколение будет более образованным, чтобы тратить свои деньги с умом и милосердно. И для меня первым человеком, осознавшим, что необходимо действовать так, был Ходорковский.

В тюрьме, по ее словам, бизнесмен "сильно вырос, как человек, и я действительно восхищаюсь тем, как он ведет себя в последние несколько лет, несмотря на мучения, которые испытали он и его семья. Он является выдающейся личностью".

Когда два года назад письма были опубликованы в виде книги Улицкой "Михаил Ходорковский: статьи, диалоги, интервью", она стала частью обширной традиции лагерной литературы России.
ГУЛАГ уже давно занимает важное положение в сознании россиян из-за писателей-диссидентов - от Александра Солженицына, который верил, что тюремное заключение может стать преобразующим опытом, несмотря на его исходную бесчеловечность, до Варлама Шаламова, который считал, что лишение свободы не дает ничего цивилизованного. В своих письмах Ходорковский признал, что он "ближе к Шаламову, чем Солженицыну. Тюрьма - место антикультуры и антицивилизации. Хорошее есть зло, а ложь истинна".

Но какое бы личное спасение ни нашел для себя Ходорковский, Улицкая признает, что реальность жестока.
- Вообще, любой, кто выходит из российской тюрьмы, физически и эмоционально искалечен, - говорит она. - Полтора года назад в России было 900 тысяч заключенных, и большинство из них сидели не за тяжкие преступления, а за финансовые нарушения, однако их наказание такое же, как если бы они убили кого-то.

Действительно, в статье Wall Street Journal в 2008 году зарубежный обозреватель Брет Стивенс (Bret Stephens) предположил, что Путин все чаще использует сфабрикованные обвинения в финансовых махинациях, чтобы упрятать политических противников или нежелательных бизнес-конкурентов за решетку. Стивенс отметил, что в сталинской России можно попасть в тюрьму ни за что, и потом так же еще раз: "Граница между "нечто" и "ничто" становится все более размытой".

С учетом ее откровенного характера, можно было бы понять, что Улицкой непросто у себя на родине или она опасается за свою семью - она живет в Москве со своим мужем, художником, и у нее есть двое взрослых сыновей. Но она настаивает, что чувствует себя "совершенно свободной" и говорит, что Путин это "несерьезно".
- В целом я не большой поклонник власти. В каждом обществе правительство подавляет личность, так или иначе. - Она делает такой жест руками, как будто отжимает кухонное полотенце. - Вот почему я всегда на стороне частного лица.

- А как складывается ваша повседневная жизнь в России? Вы чувствуете, что вам приходится идти на компромисс со своей творческой принципиальностью, чтобы государство было довольно?
Она качает головой:
- Давайте будем честными: президенты и лидеры не гении. Если бы они были гениями, они бы пошли в другие сферы - не в политику.

Мне кажется, Путин, как человек пока еще не вполне совершеннолетний, не очень зрелый. Все сюжеты о нем, которые мы видим по государственному телевидению, это восхождение Путина на Эверест, или борьба с тигром, или тушение пожара. Это просто такие шутки, игры мачо.

Но если я хочу судить о Владимире Путине как о политике, то вот мои претензии. Наша страна в ужасном состоянии. Школы и больницы не получают достаточного финансирования, наши пенсионеры на грани нищеты, и состояние нашей армии шокирует. Наши солдаты недоедают и живут в антисанитарных условиях.

Улицкая по-прежнему общается с Ходорковским, хотя она никогда не встречалась с ним. Она была на его суде в декабре, когда он предстал перед судом в клетке из пуленепробиваемого стекла.
- Все это трогает за душу, - говорит она. - Очень удручающее зрелище. Когда я представляю, во сколько весь процесс обошелся российскому правительству, меня расстраивает, что деньги не были потрачены более лучшим, более конструктивным образом.

Тем не менее, она с оптимизмом смотрит в будущее.
- Я смотрю на него с огромным интересом, - говорит она, и получает удовольствие от пребывания в Лондоне "из-за всех цветущих деревьев".

Я спросила, получала ли она когда-нибудь угрозы за свою публичную поддержку Михаила Ходорковского, самого известного заключенного России?
- Нет, - говорит она, отодвигая свой стул и собираясь уходить.
А потом добавляет с блеском в глазах:
- Но если получу, я дам вам знать.

Элизабет ДЭЙ (Великобритания),
журналист газеты "The Guardian".
Иллюстрации: Максим СЕРГЕЕВ (Москва, Россия) - фото из Интернета.
Апрель 2011 года
Лондон (Великобритания) - Магнитогорск (Россия)