Международный интернет-журнал "Свой взгляд"

Можно ли быть свободным на несвободном телевидении? Ответ на этот вопрос сразу не получишь - надо попереключать каналы. Оказывается, иногда можно.

Стирая, как ластиком, личности из всех сфер нашей жизни, от политики и госслужбы до культуры и шоу-бизнеса, власть в какой-то момент задалась вопросом: а что делать на телевидении с теми, кто не желает расставаться со своими родовыми чертами, для кого репутация не пустой звук, кто не способен вливаться в общий унылый хор по причине особого устройства голосовых связок?
Что делать с Познером, Сорокиной, Парфеновым, Сванидзе, Максимовской, Осокиным - теми, кто привык работать соло, делая ставку на свой личный опыт и свое личностное отношение к происходящему?   

Личности и личины

Один способ - отлучить и забыть.
Попытавшись избавиться от Сорокиной и Парфенова, телевидение пробовало заменить их послушными, милыми ребятами, готовыми заткнуть собой образовавшиеся лакуны в пространстве человеческого общения с народом.

На эту роль хорошо подходили бывшие артисты и бывшие репортеры с разбитого НТВ.
Артисты могли правдоподобно изобразить искреннее любопытство к собеседнику, а репортеры умело забалтывали любую проблему, поворачивая ее к зрителю нужной начальникам стороной.
Но этот обман быстро раскрылся - телевизор в этом смысле беспощаден. То, что годится для пропагандистских композиций, невозможно в жанре интервью или ток-шоу. Поэтому блекотанье модных литераторов, выдающих себя за писателей, особым спросом у публики не пользуется: Сергей Минаев со своим крикливым "Честным понедельником", Дмитрий Глуховский с имитацией "Пресс-клуба" не способны производить в своих программах хоть какое-то подобие мысли.
Порча воздуха шумом и выхлопными газами приводит к тому, что хочется одновременно и закрыть форточку, и открыть ее.

Играть короля
Три ипостаси ТВ-свободы: Светлана Сорокина, Владимир Познер, Андрей Макаров.
Программы "нашего телевизионного всё" Владимира Познера славны фирменными "прощалками" - закамуфлированными посланиями, "маячками", посылаемыми зрителю в финале каждой передачи.
Скандалом сезона 2009-2010 стала оценка Владимиром Познером разгрома "Марша несогласных" на Триумфальной площади 31 декабря, когда милиция забрала в участок правозащитницу Людмилу Алексееву.
- На мой взгляд, - сказал Познер, - в данном случае они (несогласные) даже нарушают дух Конституции. Понимаете, я за гражданское неповиновение, когда речь идет о борьбе с репрессивными законами - тут надо бороться. Но это не тот случай. И как мне кажется, то, что произошло, в какой-то степени даже отдаляет перспективы развития демократии в России, чем приближает. По крайней мере, так мне кажется. А вам?

Разочарование, граничащее с неловкостью и стыдом, испытали доверчивые граждане и в день, когда московское метро сотрясли теракты: вечером Познер встретился... с Анатолием Карповым и провел с ним задушевный разговор о судьбе шахматной федерации.
Мог бы изменить и тему, и гостя. Не изменил.

После другой катастрофы, под Смоленском, когда гибель польского президентского самолета стала официально объявленным общенациональным горем и для России, Владимир Познер пригласил в студию польского посла Ежи Бара. И это была одна из самых важных, самых честных и искренних его программ.
Так, балансируя между правдой жизни и правдой власти, Владимир Владимирович демонстрирует чудеса гражданской эквилибристики и заманивает в свои сети эффектом ожидания: это ли не настоящее мастерство телеведущего?

Два портрета времени
Светлана Сорокина, помещенная в странную "консерву" под названием "Программа передач" (Пятый канал), поначалу производила впечатление абсолютно инородного тела. Однако, постепенно освоившись в непривычном для нее записанном и отмонтированном пространстве, она умело подогнала формат под себя и кардинальным образом изменила концепцию.

Поставленная в жесткие цензурные рамки, умудрилась не только не изменить себе, своей органике и своим интонациям, но и, по сути, организовала беспрецедентную акцию по разоблачению исторических фальсификаций.
"Лихие" 90-е в ее передачах превратились в золотое время российской демократии с невиданными гражданскими свободами и возможностями. Перестройка, Гласность, Горбачев, Ельцин. Первый съезд народных депутатов, программы "Взгляд", "До 16 и старше", "До и после полуночи", расцвет документального кино, новое кино 90-х годов - все эти, казалось бы, безопасные темы в программах Сорокиной трансформировались в знаменитый диалог Гамлета с Гертрудой:
- Вот два портрета - посмотри…
Приглашая на свои программы свидетелей и участников золотого времени российского ТВ, Сорокина дает им возможность не только поностальгировать об ушедшей эпохе, но и попытаться исправить допущенные ошибки, для многих оставшиеся незаживающими ранами или, того хуже, несмываемыми пятнами в профессиональной биографии. Есть и такие, кто этой возможностью пользуется.

Подтачивая вертикаль
Главным же завоеванием уходящего сезона стала программа канала РЕН "Справедливость" Андрея Макарова - адвоката, депутата, члена фракции "Единая Россия". Адвокат и депутат оказался самым хитрым и самым неуязвимым проповедником либеральных идей на зачищенном от всякой либеральной нечисти российском телевидении. Искусство правильно задавать вопросы и требовать на них однозначных ответов, блестящее владение риторикой творит чудеса: на наших глазах в ежевечернем эфире происходит постепенное и поступательное крушение властной вертикали, и под ее обломками превращаются в пыль все громкие нацпроекты и фанерные лозунги о стабильности, модернизации и великодержавности.
Частные случаи надругательства над гражданами превращаются в эфире "Справедливости" в нешуточный бой с Системой во всех ее античеловеческих проявлениях. При этом сам ведущий сознательно уходит в тень, отдавая зрителям право самим делать выводы и принимать решение.
Однако на вопрос "Будут ли в вашей студии представители внесистемной оппозиции - Каспаров, Лимонов, Касьянов?" Макаров ответил, прямо глядя в глаза автору этих строк:

- Они мне не интересны.

Нечто похожее в своих интервью говорил и Владимир Познер.

В отсутствие ответов мы пока довольствуемся вопросами.
Однако тот факт, что просительные интонации в разговорах с властью все чаще заменяются вопросительными, внушает робкую надежду.
Как говорил известный острослов Станислав Ежи Лец: "Вопросительный знак - это герб свободы".


Ксения ЛАРИНА,
"Эхо Москвы" - специально для The New Times.
Иллюстрации: Юрий ВЕРБИН (Москва, Россия) - фото из Интернета.
Июнь 2010
Москва - Магнитогорск