Международный интернет-журнал "Свой взгляд"

Геша Нэйл - пятидесятилетний, но почти "еще в соку", в давнем прошлом флотский офицер откровенно скучал...
Служба научила его всему, в том числе и спать в полглаза, но с открытыми глазами. Геша делал это мастерски, не упуская ничего из происходящего вне зоны внутреннего созерцания, слушая в пол уха монотонное гипнотическое бормотание доцента Андреевой, отрабатывающей "свой хлеб" на спецкурсах углубленного знания английского для пишущих господ-офицеров, провидимых раз в три года в городе-герое Москве. Ученая дама лезла из собственной кожи, демонстрируя кембриджское произношение! Она педалировала  всем телом в нужных местах так темпераментно, что даже без некоторого напряжения можно было разглядеть накладной бюст. Большинство слушателей, битых-перебитых начальством и закаленных жизненным опытом служивых мужиков, с некоторым удовольствием наблюдали за ней.
В команде были разногласия в оценке "англичанки". Избалованные столичные мастера пера характеризовали ее как помесь лошади с селедкой. В то же время периферийный народ был более снисходителен и покладист. Один служивый "вальтерьянец" из Амдермы даже признал ее годной на роль офицерской жены, правда, оговорившись, что все равно в округе на тыщу верст одни нерпы.
Доцентша Гешу не любила и слегка побаивалась. На первом же занятии, рисуясь,  она наивно поинтересовалась: знает ли он как переводится на русский язык его фамилия, и тут же перевела, мол, "ноготь"!
Геша встал и на блестящем бостонском диалекте промодулировал баритоном такое, что у Андреевой от изумления сразу вытянулась голова, да так и сохранила форму до конца пары. Суть спича вкратце сводилась к тому, что преподавателю, особенно такой очаровательной "мэм", неплохо было бы знать, что слово "нэйл" в английском языке многопланово, почти как в русском - "хреновина"! Что в данном конкретном случае оно переводится как "гвоздь"! То есть предмет, имеющий самое прямое отношение как к древнему Гешиному предку, корабельному плотнику-британцу, когда-то выписанному еще Петром из далекого Альбиона и вцепившимуся в синеглазую Мезеньскую поморку, от которых и пошли англо-русские Нэйлы, так и самому Геше, известному на весь Петропавловск-Камчатский флотскому "гусару-ходоку"!

Слушатели сохранили хладную невозмутимость на несколько помятых после вчерашнего "междусобойчика", но выбритых лицах. Однако впились любопытствующим взором в "англичанку".
Надо отдать ей должное: время, проведенное по обмену в Кембридже, зря не пропало. Андреева спокойно, не моргнув глазом, выслушала тираду и заявила, что это совершенно замечательно, если среди нас имеется квалифицированный офицер, блестяще знающий язык, и для нее будет честью воспользоваться его опытом во время занятий. Геша смущенно пробормотал, что он, якобы, не нанимался, ему не нужен "чужой хлеб", порозовел и сел на свое место.
Ехидное офицерье сошлось во мнении, что счет ничейный, все ожидали новых развлечений... Но Андреева очень четко организовала лекции, заставила всех "работать", и об инциденте понемножку забыли. На Гешу она вроде бы и не смотрела, но стоило ему от скуки вытащить из кейса книжку или крошечный японский телевизор, она моментально делала ему замечание, обвиняя в неуважении к профессору (она таки носила это звание и очень редко, но иногда им козыряла) и своим коллегам.

Так и шло...
 
Приближался Новый год, да необычный - заканчивалось тысячелетие! Те, кто готовился к объявленному сектантами, но так и не состоявшемуся концу света, постепенно вылезли из "схронов", и занялись традиционной предновогодней суетой: гнали самогонку, "доставали" по дешевке дефицит, планировали корпоративные и не очень праздничные встречи.  
Геша был одинок. И хотя друзей было не меряно, ему было как-то неловко торчать среди счастливых семейных гнездовий с пищащими внучатами, которых впарили родителям на праздник свободолюбивые детки.
Семья когда-то у него была, но вечная тяга к бродяжничеству и страсть к острым приключениям постепенно разъединили супругов Нэйл. Поначалу они так и жили как брат с сестрой или соседи по коммуналке. Но однажды за Гешины "успехи в боевой и политической подготовке", военный министр, проникнувшись мастерски написанной Гешей статьей о героическом прошлом министерского тестя, еще живого, но впавшего в маразм известного военачальника, даже пившего водку с бывшим Генеральным секретарем на Крымской земле, "отжалел" Геше вполне приличную "двушку", куда новосел и перебрался окончательно.
Приезжие гости называли новое Гешино жилище "Нэйловым ковчегом", где иногда скапливалось на ночлег до восьми человек одновременно, но все было "в рамках". Иногда там находили приют тянувшиеся за романтикой от тоски и однообразия, а так же и за новыми внебрачными отношениями многочисленные Гешины "братаны-сослуживцы" ...  

Хлопнувшая фрамуга окна вытащила Гешу из полусна. Мысленно потянувшись как бывалый йог, но сохранив мнимую неподвижность, он извлек, не привлекая внимания "англичанки", засаленный мини-блокнот, заложил его для маскировки внутрь одобренного руководством "Учебника английского языка для военных переводчиков" и начал медленно перелистывать слипшиеся страницы.
Это был реестрик тянувшихся быстро и не очень "амурных" похождений за несколько последних лет, пронизанный именами, экзотическими прозвищами, стихами, телефонными номерами и адресами лиц, принадлежавших к женскому полу, с которыми пересекала Гешу полнокровная жизнь! Некоторые были тщательно вымараны, некоторые расцвечены когда-то модными цветными плохо пишущими шариковыми авторучками.
Сверхзадача поиска состояла в выборе дамы для встречи Нового года - кандидатуры без предрассудков, природных неожиданностей и сюрпризов... По мере перелистывания сего предмета Гешино лицо все более мрачнело...
Шансов не было: кто-то из потенциальных кандидаток ухитрился за это время выйти замуж, кто-то уехал на дачу к друзьям или родственникам, кто-то, увы, уже не соответствовал заявленным желаниям...
Шансов не было... Шансов не было...

Андреева объявила об окончании занятий, всех поздравила с наступающим Новым годом, припугнула серьезными экзаменами в начале наступающего года, призывала к ответственности и серьезности! Подхалим и карьерист, молодой "душка" капитан-лейтенант Маковенко из балтийской газеты чертиком выпрыгнул из-за стола с букетом роз "разумной" цены и соответствующего качества, от имени слушателей (самозванец!) тоже поздравил "англичанку".  
Два другана-приятеля Жаджибеев и Мищуков в коридоре догнали медленно идущего Гешу, выяснили, куда это он тащится и предложили вместе поздравить одну женскую особу, имеющую отношение к известному реставратору древних икон. Геша поинтересовался, кто там еще будет? Жаджибеев с присущей ему противоестественной серьезностью процитировал Гашека:
- Кто, кто? Будут уличные девки и другие приличные люди!
Сели в мищуковскую иномарку, по дороге залетели в только что открытый к концу года шикарный гастроном, взяли выпивки и закуски...

Наконец подъехали к элитному дому в роскошном месте на берегу реки. Мищуков по-хозяйски набрал код замка, и все вместе в сверкающем лифте поднялись на 6-й этаж...
На звонок дверь отворила молодая вертлявая жизнерадостная толстушка с  намакияженым лицом, слегка "под шафе", дружески расцеловалась с приятелями, сразу видно: не впервой! Геше тоже достался "мирный, невинный".
Тут же всплыло в памяти "ноздревское":
- Бочкообразность - уму непостижимая!
Прошли в квартиру заполненную смесью антиквариата и местами облезлой современной мебели. Тихо звучала музыка. Гешу представили хозяйке, все налили по первой, выпили "по чуть-чуть", и пошел обычный светский треп, присущий столичным интеллигентским посиделкам. Перемывали кости общим знакомым, делились впечатлениями о новом мхатовском спектакле...
Геша заскучал:
- Черти меня принесли сюда, что я здесь забыл?
Мысль ядовитой грибной поганкой сверлила голову. Он уже собирался натянуть куртку и потихоньку по-английски смыться, но тут пронзительно зазвенел звонок, и  хозяйка бросилась крутить-вертеть многочисленные замки на бронированной двери. Тяжеленная дверь неожиданно легко распахнулась и вошла ОНА!!!
Геша был нокаутирован,  да так и стоял соляным столбом пока коллеги, суетясь, помогали снимать вновь прибывшей даме шубку.
Она была прекрасна! Ведь может же выдать мать-природа то неожиданное, совершенное, которое когда-нибудь спасет мир! Невысокого роста, тонкая, как японская статуэтка, с огромными широко раскрытыми синими глазами в обрамлении неестественно длинных ресниц, с потрясающей американской белозубой улыбкой, она была не просто прекрасна, это было чудо!  
- Меня зовут Татьяна, - низким глубоким голосом представилась она Геше. - Этих охламонов я уже давно знаю. А вы тоже из их шайки?
За столом их почему-то усадили рядом. Ухаживая за ней, Геша робел, утратив обычную раскованность, постоянно ронял то вилку, то салфетку, то нож...
Когда хозяйка попросила его что-нибудь спеть под гитару, он вдруг неожиданно  отказался, хотя раньше делал это с удовольствием, все знали об этом.
Время остановилось. Он слышал только ее. Он смотрел только на нее. Он готов был, прикажи она, выпрыгнуть из окна, отдать ей по капле всю кровь, пойти на любой немыслимый поступок... Его колотило изнутри, приобретенный за годы  занятия журналистикой цинизм испарился, он мрачно так и промолчал весь вечер...
- Господи! - думал он. - Неужели на свете еще бывают такие женщины? Где она была раньше? Почему наши дороги пересеклись только сейчас, когда все ушло, все в прошлом ...
О ней он уже слышал от друзей... Татьяна была счастлива в замужестве, в семье росли два мальчика... И здесь тоже шансов не было...

Вечер как-то сам по себе затихал, хотя приходили еще гости, очень шумные. Но Геша видео только ее, слышал только ее, все остальное проносилось мимо.
Наконец он очнулся, чтобы не портить друзьям вечер, потихоньку вышел в прихожую. Краем газа зафиксировал, что Татьяна даже не заметила его отсутствия… В куче шмоток разыскал свою куртку и не прощаясь выбежал из дома. Воздуха не хватало...
Уже вечерело... Похолодало...
Зачерпнув  горсть снега, Геша протер ледяной ладонью пылающее лицо, натянул куртку и побрел к станции метро...

Открыв дверь своей пустой квартиры, он не разуваясь и не снимая куртки, зашел в спальню и сел перед письменным столом. Почему-то в голове который раз всплыли слова из песенки:
- У беды глаза зеленые, не простят, не пощадят...
Геша  сбросал в ящик стола разбросанные по столешнице тетрадки... В глубине ящика блеснул вороненый ствол наградного ПМ.

Он вдруг вспомнил как много лет тому назад, еще во время его службы, во время боевого дежурства в нейтральных водах вблизи американских островов  из-за тяжелой аварии лодка легла на грунт. Шанс быть раздавленными многометровой толщей воды был очень реален. Каждый в экипаже это понимал, поэтому от страха все работали как черти. Жить-то как хотелось - тогда еще все были так молоды… Пролежали на дне долго. Лодку искали и наши, и янки, но не там. Да и командир, кэп раз Краев Иван Сергеевич, царство ему небесное, приказал:
- Не дышать!
С огромным трудом вышли тогда из глубины. Боевая часть, которой Геша  заведовал, практически спасла и "боевую единицу" Тихоокеанского подфлота,  и весь враз поседевший за неделю личный состав. Лодку в штабе, считай, похоронили, но она всплыла и пришла домой. На этот раз пронесло!
Вот тогда командующий и наградил боевого, не штабного офицера личным оружием.

Песня в голове уже гремела:
- В нашу пору мы не встретились, свадьбы сыграны давно...
Для тебя быть лишним третьим мне знать на веки суждено...
И не ты со мною об руку из гостей идешь домой…
И нельзя мне даже облаком плыть по небу над тобой...

Геша вынул пистолет из ящика, зачем-то его понюхал, передернул затвор... Патрон легко зашел в патронник, смазанный затвор мягко щелкнул... Он сунул пистолет в рот и нажал спуск...


Геннадий ШУЛЬГИН-ГВОЗДИЦКИЙ
Иллюстрации: Николай СИЗОВ (Магнитогорск, Россия) - фото из Интернета.