Международный интернет-журнал "Свой взгляд"

 

 

Тетя Клава, соседка.
 
Петя Кутько  всю жизнь прожил в крымском приморском городке и всегда искренне жалел, что он не турок, и  мечтал, но не стал писателем...
Однако заветные желания настолько глубоко проросли в Петино подсознание, что его веселое существование более-менее все-таки текло в некотором соответствии этим мечтам.
Петя любил и умел врать, причем врал блестяще, весело, с деталями,  в таких ярких красках, что даже знающий его человек иногда думал:
- А черт его знает, може и було на самом деле...
Широко раскрыв свои телячьи с поволокой глаза с длиннющими рыжими ресницами, он на крымском суржике, глубоким баритоном нес такую дичь, что любой трезвый человек плюнул бы на этот треп и ушел, но мы внимали...

Дело обычно происходило в шикарном Петином гараже, оборудованном мини-бомбоубежищем, где преобладали в основном стратегические запасы шмурдяка, самогонки и других крепких и не очень напитков. Закусь тоже была в избытке, ибо Петина жена Галя, удивительной красоты гречанка с огромными черными глазами и длинными волнистыми волосами, высокая и статная, была вдобавок изумительной хозяйкой, что вызывало зависть и тайную ревность Петиных корешей-подкаблучников вечно голодных и неухоженных.
Обычно Пете поддакивал его кум Валера Ларионов, фигура покрытая от пяток до носа как орангутанг длинным черно-серым волосом, зато с модной лысиной. После службы на флоте, он был известным в городе гаишником, не пил, взяток не брал, но постепенно атмосфера "внутренних органов" победила Валеру, и, в конце концов,  его все-таки выгнали за пьянку даже из ГАИ. Валера всегда сидел на корточках "по-зековски" с потухшей "беломориной" в зубах и как метроном кивал всем телом в такт Петиным речам.

Чаще всего Петя рассказывал, что идею знаменитого скетча под названием "Собрание на ликеро-водочном заводе", талантливо сыгранным Романом Карцевым, Михаилу Жванецкому, которого якобы Петя "бомбя" в безденежье довез на своем Москвиче из Симферопольского аэропорта до Ялты, "за без денег" продал именно он. За это они с кумом и друганом Валерой  были увековечены  в качестве "водителей ликеро-водочного транспортного цеха Ларионов и Кутько". Ну очень правдоподобно.  

Была у Пети "коронка" - четко психологически выверенный метод знакомства с молодыми и не очень женщинами, носящий кодовое название "Обознаваться"!
Солидно проезжая на своем авто мимо автобусной остановки, Петя мгновенно орлиным взором выхватывал из толпы симпатичную потенциальную "жертву", останавливал машину, открывал дверку и начинал:
- Ой, Наташенька, сколько лет тебя не видел... Ну, как мама? Как Коля? Ты все еще снимаешься в кино?
Причем все это с жемчужной улыбкой, радостным голосом...
Обалдевшая красавица обычно не знает, что сказать и в ступоре недоуменно таращит на токующего Петю очи.
Далее следует вторая часть Мерлизонского балета. Петя краснеет (мастер!), как бы смущается и конфузливо мычит:
- Простите девушка - обознался!
Далее он садится в машину, проезжает метров десять вперед, затем сдает назад, выходит из машины и пошла уже третья часть пресловутого балета. Петя смущенно говорит, якобы чувствуя свою промашку:
- Так вам по маршруту надо, давайте я вас подвезу!
Не было случая, чтобы "жертва" не села - начальная психологическая обработка промаха не дает.
Далее следует душещипательная история о школьной безответной любви, о вечном холостячестве и т.д., и т.п. Станиславский вместе с Немировичем-Данченко - жалкие дилетанты, небеса рукоплещут, Петина система промаха не дает!
Взволнованный Петя предлагает искупаться в море, смущенной девушке Петю уже почти жалко, а это первая и надежная ступенька к женскому сердцу. Сожаление  по поводу отсутствующего купальника тут же блокируется Петиным предложением любого из дюжины "случайно" завалявшихся, как бы предназначенных к продаже и лежащих  в багажнике запечатанных заграничных цветастых изделий. В "бардачке" всегда пара блестящих серебряных рюмочек и на выбор вино или напиток покрепче. Заграничный магнитофон просто стонет подходящей к ситуации музыкой, музыкальное сопровождение - это вам не пианист Потапов...
Далее картина акварелью в пастельных тонах...

И вот ведь что характерно, дамы на Петю не обижались никогда, не выцарапывали ему глаза и не жаловались в профсоюзную организацию или местком. Наверно потому, что Петя все делал красиво... 

При этом он обожал Галю, называл ее таинственным заграничным словом "моя Плацебо", что ей очень нравилось. Был ей всегда и везде помощником и обожал двух своих дочек-писюней, очаровательных малышек.
Дай им всем Бог счастья и здоровья!


Геннадий ШУЛЬГИН-ГВОЗДИЦКИЙ